«Когда адвокаты у сих дел употребляются, оные своими непотребными пространными приводами судью более утруждают, и оное дело только паче к вящему пространству, нежели к скорому приводят к окончанию.»

     «…посетив Вестминстер-Холл (суд), Петр увидел там «законников», т.е. адвокатов, в их мантиях и париках. Он спросил:
— Что это за народ и что они тут делают?
— Это все законники, Ваше Величество.
— Законники! — удивился Петр. — К чему они. Во всем моем царстве есть только два законника, и то я полагаю одного из них повесить, когда вернусь домой.»

     «…Адвокаты и прокуроры у меня не законодательствуют и законодательствовать не будут, пока я жива, а после меня будут следовать моим началам.»

     «Кто, кто погубил Францию, как не адвокаты?… Кто были Мирабо, Марат, Робеспьер и другие?! Нет, пока я буду царствовать, России не нужны адвокаты и без них проживем.»

     «Только при помощи адвокатов судебное состязание может достигнуть полноты и живости, а эта полнота и живость необходимы для того, чтобы судья мог обозреть дело со всех сторон, проникнуть в самую сущность его и составить себе твердое убеждение: она только может предохранить судью от односторонности взгляда, столь вредной для правильности решения…»

     «Мне кажется, что избежать фальши и сохранить чистоту и совесть адвокату так же трудно, вообще говоря, как и всякому человеку достигнуть райского состояния. Ведь уже случалось нам слышать, как адвокаты почти клянутся в суде, вслух, обращаясь к присяжным, что они единственно потому только взялись защищать своих клиентов, что вполне убедились в их невиновности. Когда вы выслушиваете эти клятвы, в вас тотчас же и неотразимо вселяется самое скверное подозрение: «А ну если лжет и только деньги взял?» И действительно, очень часто выходило потом, что эти с таким жаром защищаемые клиенты, оказывались вполне и бесспорно виновными…»

     «Как хотите, а тут, во всем этом установлении, помимо всего бесспорно прекрасного, заключается как бы нечто грустное. Право: мерещатся «Подковырники-Клещи», слышится народное словцо: «адвокат – нанятая совесть», но главное, кроме всего этого, мерещится нелепейший парадокс, что адвокат и никогда не может действовать по совести, не может не играть своей совестью, если б даже и хотел не играть, что это уже такой обреченный на бессовестность человек, что, наконец, самое главное и серьезное во всем этом то, что такое грустное положение дела даже узаконено кем-то и чем-то, считается уж вовсе не отклонением, а напротив, даже самым нормальным порядком.»

     «…да, блестящее установление адвокатура, но почему-то и грустное… Так мне кажется, и наверное, от того только, что я не юрист; в том вся беда моя. Мне все представляется какая-то юная школа изворотливости ума и засушения сердца, школа извращения всякого здорового чувства по мере надобности, школа всевозможных посягновений, бесстрашных и безнаказанных, постоянная и неустанная, по мере спроса и требования, и возведенная в какой-то принцип, а с нашей непривычки и в какую-то доблесть, которой все аплодируют. Что ж неужто я посягаю на адвокатуру, на новый суд? Сохрани меня Боже, я всего только хотел бы, чтобы все мы стали получше»

     «Да, ужасно, возмутительно мне было перечесть теперь эту напечатанную у вас мою жалкую, отвратительную защитительную речь. Говоря о самом явном преступлении всех законов божеских и человеческих, которое одни люди готовились совершить над своим братом, я ничего не нашел лучшего, как ссылаться на какие-то кем-то написанные глупые слова, называемые законами».

«Не щадят и духовного звания!
Адвокатам одним только рай.
За лишение прав состояния
И за то теперь деньги подай!»

«И содрав гонорар неумеренный,
Восклицал мой присяжный поверенный:
«Перед вами стоит гражданин
Чище снега альпийских вершин».»

««Злы у вас судьи, но злей адвокаты;
Редко кто чешется: все демократы!»»

Оговорка

Как адвокат, от Невских плит
Известен он до самой Риги,
И хоть молва о нем гремит,
Что он «как книга говорит»,
Но ведь и глупые есть книги.

Печальный выигрыш

«Я дом купил!» — «Ах, очень рад!»
— «Постойте радоваться: вскоре
Он за долги мои был взят».
— «О Боже мой, какое горе!»
«Но адвокат вернул назад
Мне этот дом» — «Вот вам удача!»
Ну, нет большой удачи в том:
Мой адвокат взглянул иначе
И за «защиту» взял мой дом

Адвокат толкует: «Куш сорву я крупный;
Только бы попался мне субъект преступный».

     «Введение реформы отразилось и на сословии поверенных. Старая проторенная дорожка «с заднего крыльца» должна была «порасти травой забвенья», и двери суда широко раскрывались лишь пред адвокатом новой формации. В эти двери вошли немедленно люди ума и знаний и не только с честным, но и иногда и с завидным прошлым. В них вошли обер-секретари Сената, и профессора, и лучшие представители эмбриональной адвокатуры, состоявшей уже при коммерческих судах, и почтенный деятель крестьянского освобождения Унковский и т.д»

     «Мы погибнем, когда в нашу среду проникнет дух филистерства, циническое отношение к делу; когда утвердится понятие, что все дела по содержанию для нас безразличны; что обязанности поверенного исполнены, когда он отправил добросовестно дело; когда искусство превратиться в ремесло, а мы сделаемся наймитами, подряжающимися говорить, диалектиками и софистами или брехунцами, как называет своих адвокатов малоросс. Все наше дело получит тогда промысловый характер»

     «Адвокат – трупный червь: он живет чужой юридической смертью»

     «Адвоката надо брать ежовыми рукавицами, ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает…»

     «…когда я был в Сибире в ссылке, мне приходилось быть адвокатом. Был адвокатом подпольным, потому что я был административно-ссыльным и это запрещалось, но так как других не было, то ко мне народ шел и рассказывал о некоторых делах»

     «Ограничивая свою задачу лишь интересами своего подзащитного как такового, независимо от интересов общества и государства, защитник вступает в противоречие с самим собой, как гражданином и как советским гражданином в особенности»

     «Я имею обыкновение лично говорить с клиентами о деле и остаюсь с ними наедине, чтобы не смущать их; при этом я всегда становлюсь как бы в положение противной стороны, чтобы лучше ознакомиться с делом, и даю клиенту все время, необходимое ему для ознакомления меня с делом. Затем, отпустив клиента, я поочередно ставлю себя то на место противной стороны, то судьи»

     «Славная и необходимая для человечества адвокатская профессия должна быть щедро одаряема самыми большими наградами»

     «Насколько справедливее кажется защитнику дело, за которое ему щедро заплатили!»

     «Он (адвокат) ведет в течение дня несколько дел в различных судах. Дом его не есть для него ни место отдыха, ни убежище от клиентов; дом его открыт для всех, являющихся досаждать ему своими вопросами и сомнениями. От длинной речи он отдыхает за составлением более длинной записки; он только переходит от одной работы и от одной усталости к другой»

     «Крестьянин между двумя адвокатами — то же, что рыба между двумя кошками»

     «Клиент, хоть сколько-нибудь сведущий, всегда знает свое дело лучше иных адвокатов: адвокаты из кожи вон лезут и надрываются до хрипоты, лишь бы показать свою осведомленность решительно во всем, кроме, впрочем, самого дела, но вместе с тем их весьма мало трогает то обстоятельство, что они разорили клиента, надоели слушателям и усыпили судей…»

     «Хорошие адвокаты в большинстве своем честно живут, усердно работают и умирают в бедности»

     «В профессии, где на одного удачника приходится двадцать неудачников, первый должен зарабатывать то, чего не удается заработать тем двадцати. Адвокат, начинающий только в сорок лет извлекать выгоду из своей профессии, должен вернуть не только расходы по своему образованию, длящемуся столь долгие годы, но и расходы остальных двадцати, которым их профессия, по всем вероятиям, не принесет ничего никогда. Как ни высок гонорар адвоката, он все же ниже того, чем должен бы быть»

     «Одна эта профессия ускользнула от фискальных законов и от абсолютной власти монарха. Вполне допуская, что даже она не была изъята от злоупотреблений, которые всегда будут сокрушать народы, не живущие под свободным режимом, я принужден, по крайней мере, признать, что адвокатура, по-видимому, носила в себе последние следы свободы, изгнанной из остальной части общества; только в ней сохранилось еще мужество истины, которое осмеливалось провозглашать права слабой жертвы против могущественного угнетателя ее»

     «Я хочу, чтобы можно было отрезать язык всякому адвокату, который употребил его против правительства»

     «Не будь плохих людей, не было бы и хороших адвокатов»

     «Адвокатура — профессия творческая, девиз адвоката — исследование и свобода»

     «Жюри присяжных состоит из двенадцати человек, призванных решить, чей адвокат лучше»

     «Бескорыстие, предписываемое профессией, требует, чтобы адвокат довольствовался скромным гонораром, чтобы, в случае несостоятельности клиента, он вел его дело безвозмездно, с таким же рвением и усердием, как дело самого богатого человека»

     «Адвокат не должен набирать слишком много дел; если излишек их не всегда доказывает корыстолюбие, так уж во всяком случае убивает талант»

     «Достоинство частного человека есть личное достояние; достоинство адвоката есть достояние всего сословия»

     «И совместимо ли с достоинством и независимостью присутствие адвоката в министерских передних, в канцеляриях присутственных мест, в полиции, в таможне? Прилично ли ему дожидаться выхода или входа должностного лица, подвергаться отказам, часто капризам мелких служащих?»

     «Надо чтоб судьи видели, что адвокаты действительно хорошие люди. Усилия убедить будут совершенно тщетны, если их жизнь будет противоречить их словам»

     «Обязанность посредника, мало того, что совместима с адвокатурой, но еще и возвеличивает ее, возвышая адвоката до степени судьи»

     «Адвокат не должен вмешиваться ни в какие дела, чуждые его профессии, так как ничто не может быть чище адвокатуры: малейшая примесь портит и искажает ее»

     «Адвокатура требует всего человека»

     «Нет ни принца, ни самого знатного, ни самого богатого человека, которому не могли бы понадобиться советы и содействие адвоката в наиважнейших делах, не только касающихся имущества, но и чести, а случается и жизни»

     «Недостойно адвоката ездить самому по клиентам, хотя бы по клиентам высокопоставленным; только старость или расстроенное здоровье могут помешать им являться к нему самим; только у себя он может толковать о деле»

     «Адвокат никогда не проигрывает, клиент — довольно часто»

     «Афоризмы подобны адвокатам, неизбежно видящим лишь одну сторону дела»